Вот вам новая сказка. Сумбурно немножко получилось, но как есть. Не судите строго)
Фарфоровая кукла - Бабушка! А что это за игрушки? Красииивые какие… Старые, наверно?
Митя прыгал вокруг елки и коробок, наполненных разноцветными шарами, блестящей мишурой и стеклянными фигурками.
- Тише, внучок, не разбей.
Сказала бабушка, улыбаясь расшалившемуся внуку.
- Эти игрушки еще твоего прапрадеда видели.
Бабушка выудила из коробки фарфоровую куколку с маленькой трещиной на хрупкой щеке. Серебро уже успело местами осыпаться, но это совсем не портило игрушку.
- Расскажи, расскажи!
Хмыкнув, пожилая женщина потрепала внука по русым волосам и произнесла:
- Ну, давай, забирайся в постель, а я расскажу, что знаю.
Бабушка поудобнее уселась в кресло рядом с Митиной кроватью и поставила рядом тонкую фарфоровую фигурку…
Жила рядом с селением одним девушка. Волшебница не волшебница, фея не фея, но уж точно не ведьма. А подарили ей боги, а, может, и Земля-Матушка дар – руками людей излечивать да будущее предвидеть. Редко такое случалось, но уж что видела, то обязательно сбывалось.
И в деревне той любили девушку - правда никто и не знал, сколько ей уже лет. Много поколений выросло, а ни один человек не умер ни от лихорадки трясучей, ни от простуды, ни от ягоды ядовитой. А на тех, кто пытался напраслину на Марьюшку возводить али обвинить в чем, только шикали да смотрели сердито. Красавицей была девушка наша, а годы разве что в глазах отражались, да пару морщинок на лбу прибавили.
И вот проезжал в ту пору мимо деревушки принц заморский. С придворными, песнями, танцами, звонкими рогами и золотой сбруей на холеных конях. Пришлось им заночевать в деревне, потому как стужа лихая грозила заморозить все на своем пути – время, как сейчас, к новому году поворачивало. А наутро решили они развлечься – зверей лесных пострелять. И, как водится, встретился принц с Марьюшкой нашей. А та как увидала юношу иноземного, так и обмерла вся – видит в глазах его для себя гибель неминучую.
- Что ж ты, девушка-красавица, словно зверя лютого, а не молодца пригожего увидала? Спросил принц. А Марьюшка и ответить не может, и прочь не убежать – как принцу-то откажешь?
Так и остался королевич в деревне той, стал Марьюшку замуж звать. А ни прямых отказов, ни околичностей не понимает.
Зима была лютая. Придворные принцовы все запасы подъели у местных. Те уж и жаловать стали друг меж друга. И к Марьюшке мельничиху посылали – мол, уступи уж принцу, а то до весны не дожить деревне, все закрома уж пустые, хоть шаром покати.
Долго плакала Марьюшка – не хотелось ей ни замуж, ни из деревни родной уезжать. А пуще того не хотелось обрекать людей на голодную смерть. Просила она совета и у родителей, давно усопших, и у старого дуба. Ушла она как-то утром, заперевши избушку, к сосне, что росла вместе с ней и за долгие годы из тоненькой поросли превратилась в стройную красавицу – впору любому кораблю на мачту.
А вечром у кузнеца дочка захворала – мечется по кровати, лоб горячий, бредит. Метнулся кузнец к избушке Марьюшкиной, а там и нет никого. Только дорожка следов вытоптана. А где след обрывался возле высокой сосны, лежала куколка фарфоровая, тонкой тканью одетая, да серебром присыпала. Вернулся кузнец домой, положил куколку на дочкину подушку, да заплакал горькими слезами.
А наутро принц всю деревню на уши поставил – где моя Марьюшка? Куда спрятали? Ворвался в кузнецов дом, а там рядом с мирно спящей девочкой фигурка фарфоровая лежит. Почернел принц лицом, схватил куколку, сжал, а та только треснула чуток, да как будто вздох тихий послышался. Еще больше помрачнел принц, взмахнул плащом, вскочил на коня да так и скакал до самого моря, а там и к себе в государство на всех парусах. С тех пор куколка у него на елке и висела меж других игрушек…
- Бабушка, а что, принц так и не женился больше? Какая-то невеселая сказка получается.
- Ну что ты, внучок, женился. На женщине красивой, и детки у них были. А игрушка та в войне потерялась. Ну а старый солдат нашел ее да домой к себе на Родину привез, прапрадед твой, кузнечных дел мастер, Михайло Андреич. Спи, внучок, спи.
Бабушка бережно повесила фарфоровую куколку на елку и грустно ей улыбнулась. В старой деревушке погасло последнее окошко и лунный свет мягко посеребрил висящие на новогодней елке игрушки.